Легко фильтруют гигабайты информации, мгновенно переключают внимание, живут в соцсетях 24/7… Кто они – “цифровые” дети? И чем отличаются от “аналоговых” родителей? Российская академия образования впервые за пятьдесят лет начинает масштабное исследование “Растем в России”, которое охватит тысячи ребят по всей стране. Об этом корреспондент “РГ” беседует с президентом РАО, деканом факультета психологии МГУ Юрием Зинченко.

Ксения Колесникова: Юрий Петрович, все чаще слышишь от родителей: малышу не интересны народные сказки. Зато “Свинка Пеппа” на планшете или смартфоне идет “на ура”. Не теряется ли за “цифрой” что-то важное, теплое, человеческое?

Юрий Зинченко: Когда мамы, бабушки рассказывали нам сказки, мы воспринимали их на слух. Это был инструмент познания родного языка, знакомства с чувствами, эмоциями. А что сегодня? В руки ребенка попадает гаджет, и в приоритете уже не слово, а именно “картинка”. Процессы стимуляции головного мозга у современных детей сильно изменились. К примеру, “цифровой” малыш уже сам может выбирать визуальные стимулы, переключать те же комиксы или мультики на “Ютубе”. Сегодня есть развивающие приложения, которые учат различать геометрические фигуры, цвета, животных… Только тыкай пальчиком в экран – и выбирай правильный ответ. Мы собираемся детально выяснить, как именно эти факторы влияют на развитие поколения “большого пальца”.

Ксения Колесникова: Поколение “большого пальца” – новая метафора?

Юрий Зинченко: Это уже не метафора, а реальные особенности моторики. Нам важно понять, каким образом, скажем, ребенок осваивает социальные роли, если игра в дочки-матери трансформируется в формат мультика или приложения? Как ребенок воспринимает нормы и ценности общества через видео? Все это сейчас остается под большим вопросом, который стоит не только перед психологами и педагогами. Перед родителем и обществом в целом. Нам важно сконцентрировать совместные усилия на особой новой задаче – узнать, какой он, цифровой ребенок, и как нам его развивать, обучать и воспитывать.

Ксения Колесникова: Иными словами, психологи составят портрет современного российского ребенка?

Юрий Зинченко: Да. Мы начинаем длительное исследование “Растем в России”, которое на начальном этапе охватит тысячи ребят в десяти регионах всех федеральных округов. Таких системных научных работ у нас в стране не проводилось примерно полвека. Цель – изучить развитие детей от первых лет жизни до старшей школы. Понять, как цифровая среда воздействует на их психику и поведение. Какие новые способы получения знаний наиболее эффективны и что особенно влияет на успех. Как развивается память, внимание, мышление. Есть ли региональные особенности. Влияет ли, скажем, то, что ребенок одновременно учит и русский, и национальный языки…

“Нам важно понять, как ребенок осваивает социальные роли, если игра в дочки-матери трансформируется в формат мультика или приложения”

Такой уникальной ситуации, как в России, нет больше нигде: огромная территория, культурное, национальное, конфессиональное разнообразие. Все это будет учитываться в исследовании. То есть, с одной стороны, нужны стандартизованные методы, которые в будущем сможет использовать любой школьный психолог. С другой – нужно не “потерять” региональную специфику.

Мы сегодня говорим о цифровом ребенке, который как будто существует отдельно от нас. Мы часто пытаемся изучить его в разрыве от ситуации, в которой он находится, от семьи, в которой он воспитывается, от педагога, который его учит. А ведь на самом деле любой кризис – это несоответствие старой социальной ситуации развития тем новым умениям, которые у ребенка уже есть.

Ксения Колесникова: А как же зарубежный опыт? В Америке и Европе подобные исследования ведутся на протяжении десятилетий.

Юрий Зинченко: Действительно, сейчас большинство школьных психологов работает с детьми, опираясь на данные международных исследований и опросов. Но нам нужны собственные общенациональные исследования в этой области. И благодаря новым технологиям такая возможность появилась.

Первый этап исследования “Растем в России” рассчитан на четыре года. За это время мы получим огромный массив информации – то, что называют Big Data. Она будет собираться и анализироваться в созданном Дата-центре РАО. Итоги планируем подвести уже в 2022 году. Почему это так важно? Полученные данные должны стать основой для трансформации системы образования, принятия управленческих решений.

Ксения Колесникова: Например, запрещать на уроках смартфоны или нет?

Юрий Зинченко: В том числе и это. Но круг проблем намного шире. С одной стороны, мы говорим: ребенок перегружен. С другой – учителя-предметники жалуются, что им не хватает часов. А с третьей – учитель говорит: я прихожу в класс и не могу удержать внимание. Что делать? Как минимум попытаться мотивировать ребенка к учебе, заинтересовать его. И здесь стандартный подход – “читаем параграф, делаем упражнение” уже не работает. Мы хотим понять, какие новые образовательные технологии нужны школе. Каким должен быть современный учитель, какими психологическими, “цифровыми”, педагогическими и другими компетенциями ему нужно овладеть.

“РАО впервые за 50 лет начинает исследование “Растем в России”. Психологи составят портрет современного ребенка”

Иначе будем все время “догонять” быстроразвивающегося человечка и окончательно потеряем свой авторитет для него.

Ксения Колесникова: Часто можно услышать, что школьники забывают сюжет “Войны и мира”, едва закрыв книгу. Если вообще найдут силы ее открыть. Что это? Проблемы с памятью?

Юрий Зинченко: Проблема чаще всего не в памяти, а в удержании внимания. Дети просто не привыкли к большим объемам текста. И если 30-40 лет назад действительно мы могли прочитать “Войну и мир” на каникулах, а затем на уроке литературы вспомнить всех персонажей, подробно пересказать сюжет и проанализировать произведение, то сегодня даешь больше трех страниц серьезного текста – и многим ребятам уже тяжело сосредоточиться.

Современные дети быстро откликаются на все новое, легко переключаются между разными видами деятельности. И это вроде бы хорошо. Но насколько глубоко ребенок может погрузиться в тему, если он привык все время “переключаться”? Да, он может механически прочитать текст художественного произведения. Но ведь нужно его еще и понимать, быть вовлеченным в него эмоционально, сопереживать героям. Это возможно только в сотрудничестве с родителем, учителем.

Ксения Колесникова:  Санитарные нормы разрабатывались для школ около десяти лет назад. Технологии за это время успели несколько раз обновиться, мониторы у компьютеров стали совсем другими, в классах прописываются интерактивные доски и планшеты. Не пора ли и СанПиНы обновить?

Юрий Зинченко: Как раз сейчас вместе с Роспотребнадзором мы обсуждаем создание новых СанПиНов для цифровой образовательной среды. Мы должны учитывать те угрозы и риски для здоровья, которые несет цифровизация. В то же время мы не можем не понимать, что это одновременно и мощный инструмент развития. Поэтому вопрос не в том, сколько минут можно сидеть за компьютером с новым монитором. Смотреть нужно гораздо шире: как организовать работу так, чтобы любые гаджеты помогали ребенку в учебе, а не вредили. Причем нельзя ограничиваться только школой. Любой доклад, презентацию, даже стихи, которые нужно учить наизусть – все это ученик ищет в интернете. По дороге домой, в метро, даже на переменах… В новых СанПиНах это нужно учитывать. И без участия родительского сообщества нам будет сложно объективно оценить ситуацию, выстроить эффективную модель цифрового образования.

Источник

Фото: Gettyimages